Сегодня я была в кинотеатре. Смотрела Миньонов, развалившись на два кресла, и грустила. Потому что вспомнила, как некоторое время назад мы взбудораженно обсуждали с одним человеком как мы не можем думать ни о чем другом, кроме как о поднимающихся ручках кресла. Они поднимаются, а это значит что можно полтора часа фильма провести в обнимку. И сердце заходилось, учиться было невозможно - в голову лезли картинки о том, как мы просто сидим в темноте полтора часа рядом, и даже не важно, что за фильм идет.
Я даже не заметила, в какой момент все рассеялось. Сначала я не могла ничем заниматься, потому что постоянно мыслями возвращалась к нему - либо к тому, что уже было, либо к тому, что может быть. Потом что-то пошло не так, потому что я не могла ничем заниматься из-за того, что внутри постоянно висело глухое беспокойство. Тяжело было разобраться, нужно было что-то решать и делать. А сейчас я непродуктивна, потому что...скучаю.
Не по самому человеку - мы общаемся. По тому, каким я его видела тогда. По своим ощущениям. Первый поцелуй, и ты едешь домой в автобусе и никак не можешь перестать улыбаться. Вы не увидели северное сияние, потому что были чрезвычайно заняты, и ты хочешь плакать, потому что не оправдались страхи, и все так хорошо, что даже неправдоподобно. Ты в Крыму, два часа назад ты был на измене и тебя колотило от страха, а сейчас ты медленно приходишь в себя и долго (потому что пальцы дрожат, и мысли разбегаются) сочиняешь путаное объяснение в симпатии. И эти дурацкие кресла в кинотеатре, ты открываешь сидр зубами, зажигалкой, об подлокотник, о какую-то железку на улице...
Я скучаю. По тому дополнительному смыслу, что был у каждого действия. По медленному сближению. По желанию видеться как можно чаще, а лучше - вообще всегда. А больше всего, наверное, по тому моменту, когда ты задавал вопрос, и не знал, что тебе на него ответят.
И да, мне грустно. Хотя я честно стараюсь не накручивать себя - мне грустно. Потому что не случилось хорошей истории. Потому что люди, от которых так колотится сердце, встречаются крайне редко. Потому что всегда есть вероятность, что последний человек был действительно последним. Потому что возникают сомнения в моей способности строить отношения, раз уж мне неинтересно ничего, кроме этого самого первого яростного восторга.
И я хочу влюбиться опять.