Лолита. Сначала, конечно, Лолита. Фанатский шарф с "Гумберт вперед!" Раздражение, сочувствие, чуть-чуть мыслей о том, что Лолита совсем еще ребенок. И все - осязаемо, совершенно реально. Я совершенно точно знаю, как пахло от Лолиты, какими были простыни в мотеле. И в этой истории я чувствую себя Гумбертом настолько отчетливо, что это даже пугает. Будто Анабель Ли была и в моей жизни.
Камера Обскура. Ночью на даче, электричество отключили, никого нет - горят свечи, и вздрагиваешь постоянно от любого звука. И хочется прыгнуть в омут с головой, разломать свою и так неустроенную жизнь. А потом приезжают люди, и ты говоришь с ними о том, что чувствуешь, и две вещи: они совершенно не понимают, о чем ты пытаешься им сказать; ты катастрофически не можешь найти слова, чтобы это сделать.
Приглашение на казнь. Кафка, но автор отрицает. Сложно, муторно, боязливо озираешься - стихийность и алогичность уже проникла в твой маленький мирок? Нет, пока еще нет. А потом ты просто встаешь и уходишь с эшафота, и снова есть надежда, если не в адекватность мира, то в твою собственную.
А теперь - Защита Лужина. И ты первый раз не главный герой - ты тот, кто создан жалеть, заботиться и защищать. И хочется свернуться клубком от мучительного ощущение нереализованности - ты предаешь все то, о чем заботишься, а ведь это единственное, в чем ты сможешь найти себя. И сердце сжимается (это не оборот речи, это то, что я прямо сейчас чувствую под ребрами), потому что Петербургское детство. Прогулки с отцом, и маршрут, такой, чтобы в 12 часов оказаться как можно дальше от пугающей стреляющей пушки. Случайно найденный смысл, потом зарытый, но уже навсегда оставшийся с тобой. Но ты - не он, и никаких прогулок и смыслов. Просто родись, расти на романах, мни себя тургеневской барышней, а потом найди человека, в котором только и есть, что случайно найденный смысл, и принеси себя в жертву - возложи, так сказать, на алтарь служения - в жертву богу чужого благополучия.
И все дороги ведут на Мойку. Тянет в тот дом, где было счастливое детство несчастного мальчикамужчинычеловекагения. Уснуть на ступенях, не просыпаться, не быть. Только ледяное каменное прикосновение.